Насколько быстро ездили в царской России?

Самой быстрой сухопутной магистралью Российской империи был Сибирский тракт. Художник Василий Верещагин писал: «Я ездил два раза курьером (каретой военно-курьерской службы – ред.) в Туркестан, через Сибирь, один раз летом, другой – зимой, и оба раза езда была прямо бешеная; случалось делать по 400 верст в сутки» – получается, средняя скоростьсоставляла 17,83 км/ч.

Петр Грузинский. Масленица (1889)

Конечно, в течение суток делали несколько остановок для смены лошадей и приемов пищи, но в любом случае, семнадцать километров в час – совсем немного по нынешним меркам, а в те времена ямщики Сибирского тракта считались асами скорости. Даже старт повозки они «оформляли» целым представлением.

Верещагин вспоминал, что лошадей впрягали в повозку, удерживая, и когда упряжь была готова, «люди отскакивали в сторону, а кони сначала всею тройкой вскидывались на дыбы, потом марш-маршем несли вперед. Удерживать их было бесполезно, нужно было только умело направлять, чтобы не дать свернуть в канаву, слететь с моста и так далее». От таких скоростей даже загорались колесные оси.

Летучие императоры

Николай Сверчков. Николай I в санях

Похожие цифры дореволюционных скоростей приводит в комментариях к «Евгению Онегину» Владимир Набоков. Самыми быстрыми в империи были кучера и экипажи императоров. В 1750-е у Елизаветы Петровны была специальная карета-сани, на которой императрица добиралась из Петербурга в Москву за 48 часов. В карету запрягалось двенадцать лошадей, которых меняли каждые несколько километров. Длина дороги в те времена была примерно 784 километра – то есть, Елизавета Петровна ехала со средней скоростью 16,3 км/ч.

Александр I в 1810 году проехал между столицами за 42 часа (18,66 км/ч), а Николай I в 1833 году – за 38 часов (если верить дневнику Пушкина). Таким образом, Николая I можно назвать самым быстрым русским императором со средней скоростью 20,63 км/ч. Нужно учитывать, что ехал он в декабре по санному пути – самому скоростному виду дорожного покрытия тех времен.

Александр Орловский. Ямщик, не гони лошадей

Рекордную скорость описывал в дневнике драматург Александр Островский, который в 1856 году ехал по Тверской области. «В Еммаусе [современный Эммаус] нам заложили тройку прекрасных серых лошадей и сел ямщик, малый лет 25, красавец собой. Я ему заметил, что его, должно быть, девушки любят, он промолчал. Повез нас с такой быстротой, что дух захватывало. <…> 14 верст мы ехали три четверти часа». Скорость повозки была около 20 км/ч – почти, как у императора!

Насколько медленно ездили

Николай Сверчков. По Великому Сибирскому пути, 1883

Даже максимальные скорости на дореволюционных дорогах были невысоки. Большинство карет и экипажей просто еле тащились – особенно в межсезонную распутицу или в снегопад. Владимир Набоков отмечает: «зима могла намести столько снега, что путешествие “по снежному пути” становилось не лучше, чем по слякоти и грязи».

Критик Алексей Вульф писал, что из-за обильного снегопада он целый день – с раннего утра и до восьми вечера – преодолевал на дядиной тройке сорок верст между Торжком и Малинниками в Тверской губернии. Тройка Вульфа двигалась со скоростью всего 3 км/ч.

Как сообщает историк Владимир Коршунков, иркутский купец Владимир Баснин в 1828 года съездил с товарищами в Петербург из Иркутска, через Томск, Тюмень, Екатеринбург, Казань и Москву. Путь занял 36 суток 20 часов – с 26 января по 6 марта, а проехали 5150 верст, или 5510 километров – со средней скоростью 6,23 км/ч.

Таковы были реальные скорости передвижения между городами – так что, на самом деле, любая дорога была нелегким физическим и духовным испытанием.

Причины задержек в пути – заторы и «перекрытия»

Дореволюционная пробка

Конечно, в больших городах и на загруженных трассах и в XIX веке, и раньше бывали знакомые нам пробки, на тогдашнем языке – «заторы». Сломавшийся воз, павшая лошадь, столкновение экипажей – все это создавало затор. Заторы возникали и на «нырковатых» улицах, дорогах и шоссе – покрытых ухабами («нырками»), которые нужно было медленно и осторожно переезжать.

Дороги чинили в основном только при проезде начальства и царствующих особ. Московская артистка Прасковья Орлова (1815-1900) вспоминала, что в 1838 году она ехала в Старую Руссу вскоре после того, как из Петербурга по той же дороге выехал император Николай I: «шоссе было исправлено, как паркет».

В моменты проезда царей и членов их семей по России движение на дорогах было фактически парализовано! Но «перекрытия» в царской России происходили иначе, чем сейчас – проблемой становилась нехватка движущей силы. Михаил Дмитриев вспоминал, что когда в 1837 году по России путешествовал наследник Александр Николаевич, а сам Дмитриев ехал в свое имение, то для экипажа наследника, его охраны и свиты были собраны в округе все лошади с почтовых станций: «станции на три недели опустели», и «в это время мужики повыдергали из дверей крючки и перебили в окнах стёкла». Историк Наталья Горская сообщает точные цифры о проезде наследника по Смоленской губернии: требовалось не менее 1140 почтовых и 540 запасных лошадей, а на всех станциях губернии нашлось только 400 лошадей – пришлось собрать недостающие головы с крестьян и помещиков.

Чиновник Дмитрий Оболенский (1822-1881) в сентября 1856 года сообщал, что все лошади со станций всех губерний между Москвой и Варшавой были затребованы под проезд вдовствующей императрицы. Всем путникам, ехавшим на почтовых, пришлось задержаться на станциях, в деревнях и городах. Крестьяне были оторваны от полевых работ – для исправления дорог и почтовых станций и обслуживания проезда. «Как оценить этот убыток частных лиц, и что должен стоить один проезд от Москвы до Варшавы?» – сетовал служащий.

Николай Сверчков. Ямская тройка на зимней дороге

Лошади после таких проездов часто гибли – ямщикам предписывалось не щадя гнать коней. В 1858, после того, как Александр Николаевич проехал через Смоленщину (уже как император), пали целых 164 лошади.