Ольга Спесивцева: как великая русская балерина провела 20 лет в психбольнице США
Звезда петербургской сцены и балетов Дягилева стала эталоном Жизели. Но жизнь ее закончилась в нищете и забвении.
Ольга Спесивцева в роли Жизели
Март 1919 года. В России Гражданская война, а в Мариинском театре в Санкт-Петербурге дают «Жизель». Занавес поднимается, и перед зрителями предстает тоненькая фигурка, залитая мягким светом. Это балерина Ольга Спесивцева дебютирует в главной роли всей своей жизни.
С первыми нотами Ольга начинает исполненный грации и чувства танец. Она передает образ Жизели настолько убедительно, что критики в восторге и просто не могут оторвать глаз. Именно ее исполнение в будущем станет эталоном Жизели.
Это успешное выступление – лишь начало череды ярких событий в жизни Ольги Спесивцевой (1895–1991), одной из величайших балерин XX века. Девочка родом из маленькой деревушки под Ростовом-на-Дону прошла через бедность и лишения, но благодаря своему необыкновенному таланту смогла покорить мировую сцену и получить всеобщее признание.
Стремительный взлет
Ольга Спесивцева (1895–1991)
Отец Ольги был актером, но умер, когда ей было всего шесть. Мать с трудом могла прокормить пятерых детей, поэтому отправила Ольгу в детский дом в Санкт-Петербурге.
Когда девочке исполнилось десять, ее необыкновенные хореографические данные заметили и зачислили в Императорскую балетную школу. Под наблюдением таких педагогов, как Агриппина Ваганова, Ольга оттачивала свое мастерство, демонстрируя природную грацию и редкую способность передавать эмоции через движения.
В 1913 году, когда Ольге было 18, ее приняли в труппу Императорского Мариинского театра. Благодаря исключительной технике и артистизму, которыми обладала юная балерина, ей давали сразу большие роли. Первый настоящий успех пришел к Ольге в мае 1916 года, когда она солировала в балете «Баядерка» Мариуса Петипа. Известный критик (а также первый гражданский муж Ольги) Аким Волынский отметил, что по изящности своего танца Спесивцева может посоревноваться с легендарной Анной Павловой.
Главной мечтой Ольги была роль Жизели, но юная балерина не могла потеснить маститую Анну Павлову и Тамару Карсавину. И все-таки роль ей дали. Чтобы добиться убедительности в исполнении Жизели (это девушка на грани безумия), Спесивцева даже посещала психиатрическую лечебницу, где наблюдала за повадками душевнобольных пациентов.
Ольга Спесивцева в роли Аспичии в балете Цезаря Пуни «Дочь фараона» в постановке Театра оперы и балета в Петрограде, 1923–1924 гг.
В марте 1919 года Спесивцева дебютировала в роли Жизели, и это был большой успех. Критик Валериан Богданов-Березовский отмечал, что ее «элевация» – прыжок – была почти неправдоподобной по легкости. «Когда она медленно восставала из могилы, застенчиво приближалась к повелительнице виллис и, оживая, чертила круги на одной ноге по планшету сцены, другой ногой простираясь в летучем арабеске, это казалось сновидением, чем-то, по силе выразительности лежащим за пределами возможного», – писал Богданов-Березовский.
Балерина Вера Немчинова вспоминала, что никто из актрис не мог сравниться по артистизму и драматизму с Жизелью Спесивцевой. Среди поклонников балерины оказались даже Осип Мандельштам и юный Дмитрий Шостакович.
В поисках зарубежной славы
В 1916 году великий театральный импресарио Сергей Дягилев пригласил Спесивцеву на гастроли в Америку со своими «Русскими сезонами». Ольга танцевала в Нью-Йорке с гениальным Вацлавом Нижинским в «Призраке розы» и «Сильфидах».
Большой международный успех пришел к балерине во время гастролей в Лондоне 1921 года, где она танцевала в «Спящей красавице» Мариуса Петипа на музыку Чайковского. С восторгом Ольгу принимали и зрители театра Колон в Буэнос-Айресе в 1923 году.
Фамилия балерины оказалась столь труднопроизносимой и сложной для зарубежного уха, что за границей ее часто называли «Ольга Спесива».
Ольга Спесивцева в костюме постановки «Князь Игорь», 1934
После революции Ольга вернулась в Россию. Там ее покровителем стал член Петросовета Борис Каплун. По слухам, именно он помог ей в 1924 году покинуть СССР якобы на лечение (ранее она болела туберкулезом).
Оказавшись за границей, Ольга вновь присоединилась к балету Дягилева и сразу оказалась на сцене «Гранд-Опера» в Париже. Ольга солировала в «Лебедином озере», «Эсмеральде», «Дочери фараона», «Сильфидах» и «Спящей красавице». Она покорила зрителей, а парижские критики назвали ее воплощением грации и элегантности.
Дягилев был в восторге от Спесивцевой и называл ее «созданием еще более утонченным и совершенным, чем Павлова».
Спесивцева и Серж Лифарь в балете «Байка» (Renard) на музыку Игоря Стравинского
Ольга работала с лучшими хореографами и танцовщиками своего времени. Вместе с легендарным балетмейстером Михаилом Фокиным они создали незабываемые интерпретации балетной классики, такие как «Сильфида». Талантливейшие балетные партнеры Леонид Мясин и Серж Лифарь подчеркивали глубину артистического таланта Спесивцевой.
Судьба сталкивала Ольгу с многими великими деятелями русской культуры – и все признавали ее талант и способствовали ее успеху. Так, в 1921 году в Лондоне она познакомилась с известным художником Львом Бакстом, который работал над оформлением балета «Спящая красавица». И в 1924 году судьба снова свела их, уже в Парижской опере. В письме подруге Ольга писала, что именно Бакст поговорил о ней с директором оперы и благодаря ему она подписала контракт на «Жизель» в Париже.
Трудоголик и перфекционист
В 1920-х и 1930-х Ольга была настоящей звездой, демонстрировавшей природную грацию и невероятное мастерство. Коллеги отмечали, что она очень трудолюбива и всегда стремится к совершенству исполнения. В 1927 году специально для Ольги балетмейстер Джордж Баланчин поставил балет «Кошка». Движения Ольги были изысканно музыкальны, и она обладала редкой способностью передавать глубокие эмоции через танец.
После смерти Дягилева в 1929 году его труппа распалась. Ольга присоединилась к новому «Русскому балету Монте-Карло», основанному бывшими танцовщиками Дягилева. Здесь ей досталась главная роль в «Лебедином озере» и, конечно, в «Жизели».
Спесивцева с Антоном Долиным танцуют «Жизель», 1932
Жена Вацлава Нижинского Ромола вспоминала, что Ольга была тихой девочкой, всегда приходила вовремя и никогда не устраивала истерик. «Мой муж был уверен, что нашел в Ольге танцовщицу того же калибра, что Павлова», – писала Нижинская.
От славы к безумию
Осенью 1934 года во время гастролей в Австралии Ольга пережила свой первый нервный срыв. Ей стало казаться, что другие танцовщики – шпионы, которые пытаются ее отравить. Спесивцева решила завершить карьеру. В 1939 году состоялось ее прощальное выступление на гастролях в театре Колон Буэнос-Айреса. После этого Ольга переехала в США и стала преподавать в театре балета в Нью-Йорке.
Спесивцева в Сиднее, 1934
В 1941 году внезапно умер ее возлюбленный, богатый американский бизнесмен Леонард Браун, который поддерживал ее и морально, и финансово, что серьезно подорвало ее психическое здоровье. Навязчивые идеи Ольги усилились, их трудно было скрыть от общественности. Она пряталась в номере отеля в Нью-Йорке и утверждала, что шпионы вернулись и снова хотят отравить ее.
В конце 1941 года Ольгу поместили в психиатрическую больницу в Нью-Йорке. «У мадам Спесивой нет родственников в этой стране, и она не может адекватно рассуждать о себе и своем прошлом», – писал в 1949 году нью-йоркский адвокат Эдмонд Манн, который представлял ее интересы.
«Иногда она осознает, что когда-то была великой звездой. Из-за своих бредовых идей и галлюцинаций она проявляет мало интереса к своему окружению и склонна пренебрегать своими личными потребностями и внешним видом».
Фамилия Ольги Спесивцевой была слишком тяжела для зарубежного зрителя, поэтому ее переиначивали, а иногда называли просто «Спесива»
Ромола Нижинская, муж который также был сломлен душевной болезнью, посещала Ольгу в больнице и вспоминала, что это было душераздирающее зрелище: звезда балета, забытая всем миром.
Попытки вернуться в Россию
Затворничество в больнице мучило ее. Ее семья из Ленинграда при помощи советского консульства пыталась добиться «освобождения» Ольги и возвращения ее на родину.
В Нью-Йоркской публичной библиотеке сохранились письма сестры Ольги из СССР и другие документы, которые свидетельствуют о том, что бывшую балерину могли удерживать в лечебнице против ее воли. Не хотели ее и возвращать на родину под предлогом того, что эта мысль ее слишком встревожит и пошатнет ее здоровье еще больше.
Письмо сестры Ольги из Ленинграда
«Она полна решимости вернуться домой, в Россию, в Ленинград, который не совсем похож на Санкт-Петербург ее детства. После 20 лет изгнания она тоскует по семье, по сестре и брату, по русскому народу. Ей 67 лет. Она хочет поехать [в Россию], чтобы умереть», – писал в июле 1962 года близкий друг Ольги танцовщик Дейл Ферн первой леди Жаклин Кеннеди, у которой просил о содействии.
В конце 1963 года Ольгу выписали из больницы: на фоне приема новых лекарств она практически внезапно выздоровела, но на родину так и не вернулась. Местная русская община была настроена резко антисоветски, и Ольгу передали на попечение благотворительного Толстовского фонда. Эту организацию основала еще в 1939 году младшая дочь Льва Толстого, Александра. Она помогала русским беженцам, предоставляла жилье пожилым иммигрантам, оказавшимся в нищете.
Бывшая прима Ольга Спесивцева (слева) и дочь Льва Толстого Александра в Толстовском фонде под Нью-Йорком, 1964
Ольга на попечении фонда провела всю оставшуюся жизнь и умерла в 1991 году в возрасте 96 лет. Она похоронена на Русском кладбище в Ново-Дивееве (Нануэт, штат Нью-Йорк).
Беседа Ольги Спесивцевой с Антоном Долиным
В январе 1997 года в театре Бориса Эйфмана в Санкт-Петербурге состоялась премьера балета «Красная Жизель». Это история балерины, которая оказалась втянутой в драму революционной России. Эйфмана вдохновила на работу именно жизнь Ольги Спесивцевой.
Сцена из балета Эйфмана «Красная Жизель», 2004
(Автор выражает благодарность Нью-Йоркской публичной библиотеке за предоставление доступа к архивам Дейла Ферна и Ольги Спесивцевой.)
