Как отмечали Новый год при русских императрицах?

До 1817 года на Рождество и Новый год не ставили елки. Хотя привычку украшать дома хвойными ветками пытался привить еще Петр I, популярной она стала значительно позже. Великая княгиня Александра Федоровна, жена будущего Николая I, привезла эту традицию из родной Пруссии. Зато новолетие встречали за столом: по Юлианскому календарю, принятому в России до революции, наступление Рождества 24 декабря совпадало с завершением Рождественского поста и началом святок. Они продолжались до Крещения и представляли собой череду праздников с застольями, посещением родственников, балами и гаданиями. Так что светский Новый год был приятным событием, которое вполне укладывалось в общую канву веселья, и уж точно не имел того огромного значения, что сейчас. Например, в «Санкт-Петербургских ведомостях» о начале года писали так: «Петербург проводит Васильев день (1 января отмечался день памяти святого Василия Великого Кесарийского) точно так же, как и все другие вечера: так же играет в карты, так же танцует, так же ужинает и пьет шампанское, с той только разницею, что прибавляет поздравление с Новым годом».

Фейерверки для Анны Иоанновны

Новый год должен быть ярким. Поэтому при Анне Иоанновне праздник отмечали фейерверками. Газеты того времени сообщали, что утром 1 января в Санкт-Петербурге устраивали канонаду из пушек Петропавловской крепости и Адмиралтейства, которую было отлично слышно по всей округе. Вечером же включали специальное освещение — на улицах и площадях стояли небольшие емкости с горящим маслом, которые их освещали. 

Анна Иоанновна умела создавать эффектные акции. Так, в 1736 году в ночь на 1 января в Петербурге, по воспоминаниям современников, было светло, как днем, а в небе рассыпались огромными картинами фейерверки. Они изображали женскую фигуру, которая склонялась перед императрицей — так символически вся Россия отдавала дань своей правительнице. 

Пушечная стрельба и итальянская музыка для Елизаветы Петровны 

Жители Петербурга в XVIII веке могли безошибочно определить, чем 1 января занята императрица. Если раздавались пушечные залпы, это означало, что в придворной церкви закончилась литургия, на которой непременно присутствовала Елизавета Петровна. Утром она принимала придворных и иностранных министров, затем в сопровождении семьи и приближенных отправлялась в храм. Грохотала пушка 51 раз и еще 31 залп давали в честь наследника престола Петра Федоровича и его супруги. За обедом императрице играли итальянскую музыку и пел хор певчих.       

А вечером был бал — «в осьмом часу началась музыка на двух оркестрах и продолжалась до 7 часов пополуночи». Дресс-код оговаривался заранее: нельзя было приходить в костюмах слуг, только в богатой одежде, «в пристойных масках» и с пышными прическами. Носить оружие строго запрещалось. Дамам приходилось особенно непросто: превзойти Елизавету Петровну роскошью наряда или украшений было нельзя, в противном случае их ждали крупные неприятности. 

Часто в новогодние дни устраивали маскарады с переодеваниями: женщины должны были явиться в мужской одежде, а мужчины — в женской. Гости, одевшиеся в соответствии с дресс-кодом, чувствовали себя не слишком комфортно. Зато Елизавета Петровна была в своей стихии: мужские костюмы ей очень шли. После бала следовал ранний завтрак или поздний ужин «с наилучшими виноградными винами, также кофием, шоколадом, чаем, оршатом и лимонадом».

Святочные игры и маскарад с переодеванием для Екатерины II

При этой императрице празднование Нового года начиналось с официальных церемоний. Сначала — посещение службы в храме, где могла присутствовать знать, и поздравления от священнослужителей. Затем пушечная пальба и парад с музыкой под окнами дворца. Праздничный ужин подавали в особом хрустальном шатре, расположенном в театральном зале Зимнего дворца. 

После наступления Рождества императрица устраивала святочные игры: открывала их сама Екатерина, выходя в первом менуэте с наследником престола, Павлом. Затем переключалась на карточные игры (а великий князь – на популярную тогда игру в бирюльки), после чего наступало время игр и танцев народных. Одна из них описывалась так: «Встали в круг по трое и гоняли четвертого» – и так продолжалось до полутора часов. Екатерина сама охотно участвовала и в играх, и в танцах.

Временами придворных охватывало новогоднее безумие. Однажды фаворит императрицы граф Григорий Орлов вместе с графом Александром Строгановым и другими вельможами переоделись в женские наряды и так явились к Екатерине. Зная любовь императрицы к маскарадам, придворные решили прикинуться компанией дамочек и их гувернантки. «...на всех были кофты, юбки, чепчики. У одного из них на голове был платок…», — описывали придворные эту сцену. Собравшиеся быстро смекнули, что к чему, и пригласили их к столу, угощали семерых «красоток» пуншем, а затем все вместе стали танцевать. 

Интересно, что именно при Екатерине появилась традиция дарить друг другу подарки на Новый год: сама императрица любила одаривать тех, кто ей нравился, роскошными презентами и ждала от подданных того же.