Что говорили о лени русские писатели-классики
Лев Толстой считал лень серьезным пороком и прилежно записывал в дневнике, когда на него нападало «ничегонеделание». Чехов делил лень на подвиды, а Пушкин ленился отправлять новые стихи своим адресатам.
«Есть у русского человека враг, непримиримый, опасный враг, не будь которого, он был бы исполином. Враг этот — лень, или, лучше сказать, болезненное усыпление, одолевающее русского. Много мыслей, не сопровождаемых воплощением, уже у нас погибло бесплодно. Помните вечно, что всякая втуне потраченная минута здесь неумолимо спросится там, и лучше не родиться, чем побледнеть перед этим страшным упреком», – писал автор «Мертвых душ» Николай Гоголь. Ему вторил Лев Толстой: «Есть недостатки абсолютные, как-то: лень, ложь, раздражительность, эгоизм, которые всегда недостатки».
Искусство ничего не делать
О своей лености Толстой не забывал писать в дневниках. «5 июля 1855 года. Факты: лень, лень, лень». «12 июля 1855 года. Целый день не писал ничего, читал Бальзака, занимался только ящиком новым. 1) Лень, 2) Лень, 3) Лень…». «9 января 1854 года. 1) Встал поздно. 2) Разгорячился, прибил Алешку. 3) Ленился. 4) Был беспорядочен. 5) Был грустен».
Схожие чувства испытывал Иван Тургенев: «Здоровье мое порядочно, а бездействие – абсолютно. Это уже не лень – это какое-то коснение вроде тех "белокрылых видений", которые "коснеют в этой полумгле"».
Работа - не волк
Даже когда поджимали сроки, писатели не спешили приниматься за сочинение новых глав или стихотворений. «Денег нет, а работать лень. Пришлите мне полки для положения зубов. Но я сдержу слово: проленюсь май, а с 1-го июня засяду работать», – обещал Антон Чехов.
«Я всё еще не принялся за работу и вряд ли примусь. Кое-что вертится в голове, но лень… лень… лень!», – признавался Тургенев.
Поэт Александр Блок пытался преодолеть апатию, но получалось не очень: «Вчера, ночью и утром – стыд за себя, за лень, за мое невежество в том числе. Еще не поздно изучать языки».
«Настроение у меня — гнусное, к тому же я и физически плохо чувствую себя. Работать — не хочется. Да и вообще ничего не хочется, апатия какая-то, совершенно несвойственная мне», – сокрушался Максим Горький.
А Лев Толстой был счастлив, что у его ничегонеделания появилось оправдание: «С утра сел за работу, но ничего не сделал и рад был, когда мне пришел помешать Горчаков».
География лени
В городе, в деревне, за границей – если уж проводить свои дни в праздности, то делать это можно где угодно.
«Приехав в деревню, думал распишусь. Не тут-то было. Головная боль, хозяйственные хлопоты, лень — барская, помещичья лень — так одолели меня, что не приведи боже», - сообщал Александр Пушкин из Болдино писателю Владимиру Одоевскому.
Ничто не могло заставить Николая Гоголя выбраться на прогулку: уж если ничего не делать, то лучше находиться в комфорте. «Мест для гулянья в окружности страшное множество; но на меня такая напала лень, что никак не могу приневолить себя все обсмотреть. Каждый раз собираюсь пораньше встать и всегда почти просплю», - писал он матери из Баден-Бадена.
Даже если писателю удавалось отправиться в дорогу, это еще не значило, что он выполнит все намеченное. «Вы редко ездили и не знаете, что за штука дорожная лень. Бывало, дашь кому-нибудь слово побывать у него, поклянешься, но вот подъехал к станции… ночь, душно, лень… махнешь рукой и поедешь дальше», – объяснял Чехов.
